В Лондоне окружены особым вниманием два вида птиц - вороны и лебеди. Компания довольно странная. Но объясняется это просто - с обеими птицами связано, согласно предсказанию, существование и благополучие английской столицы и всей страны. Ибо предсказано: Британскому королевству стоять нерушимо, пока в Тауэре гнездятся вороны, а Лондону процветать, пока по Темзе плывут лебеди.

Вороны здесь - исконные обитатели, а вот лебеди в туманном Альбионе не жили. Их завезли с Кипра в XII или в XIII веке. Легенда рассказывает, что некогда английский король, возвращавшийся из крестового похода, вынужден был сделать остановку на Кипре. "Христово воинство", так и не сокрушившее мусульман, нещадно косили болезни, а корабли крестоносцев изрядно потрепали шторма. Вот и пришлось бросить якоря в кипрской бухте Фармагуста, чтобы хоть немного передохнуть перед долгой дорогой домой.

Рыцари предались отдыху, король же - любовным похождениям. И его сердце оказалось завоеванным прекрасной кипрской принцессой. Шли недели, шли месяцы, войско давно уже успело залечить свои телесные и душевные раны, а король все медлил с отъездом.

Отец красавицы сообразил, что столь долгое присутствие крестоносного войска может закончиться для Кипра не вполне благополучно, и дал согласие на брак. Но неожиданно заупрямилась сама невеста - отвечая царственному жениху взаимностью, она при этом наотрез отказалась ехать в неведомую Англию.

Уже и в те далекие времена только в балладах короли отдавали свои королевства за один женский взгляд. Монарх велел готовиться к возвращению домой, а принцессе сказал, что будет ждать перемены ее решения только до завтрашнего полудня.

Корабли были готовы к отплытию. Наступил полдень, к кораблю подошла лодка, и слуги подняли на борт двух белоснежных лебедей. "Если любишь - останься со мной на острове, и мы будем счастливы, как бывает, счастлива лебединая пара, - такие слова велела передать принцесса, - если же ты предпочел мне родину, то возьми с собою этих двух птиц, и пусть они не дадут тебе забыть о нашей любви".

Так лебеди попали в Англию и приобрели высокую королевскую защиту и покровительство. С тех пор и поныне они пользуются всеми благами свободы, не будучи, в отличие от подданных, связаны различными ограничениями.

Так это было, или не совсем - но с XIII английский король имеет в своей длинной титулатуре почетное звание "властелин лебедей". Средневековые летописные источники сообщают нам также, что лебедь был деликатесом и на королевском столе, а охота на лебедей также была редкостным развлечением даже для монарха. Более того, в королевстве велся строжайший учет снежно-белых птиц, и каждый шериф был должен, если потребуется, дать ответ - прилетали ли лебеди этой весной на подведомственную ему территорию, или нет.

Привилегия владеть лебедем иногда даровалась частному лицу - как высочайшая королевская милость. В этом случае птицу помечали клеймом. Все неотмеченные птицы, разумеется, считались королевскими.

Во второй половине XV века королева Елизавета I даровала право охраны лебедей двум старинным цехам лондонского Сити - ливрейной компании красильщиков и ливрейной компании виноделов. Тогда же в собственность обеих почтенных компаний было передано по несколько лебединых пар.

Все лебеди на Темзе сейчас - либо королевские, либо красильщиков с виноделами. В конце июля ежегодно проводится церемония маркировки молодых лебедей, "swan upping". Посмотреть на это диво собирается несколько десятков тысяч желающих. "Зрительские места" на этом спектакле расположены на высоких лондонских мостах и на берегах Темзы. Прогулочным катерам и лодкам в этот день спускаться на воду не дозволено. Даже полицейский катер пойдет по Темзе в этот день только в случае крайней необходимости.

Осуществляют маркировку особый королевский хранитель лебедей и хранители лебедей из цеха красильщиков и виноделов. Девять маленьких лодок встречаются у моста Саутворк-Бридж, оттуда плывут вверх по Темзе до местечка Хенли. Лодка с королевским хранителем плывет первой. Над каждой лодкой реют два флага. Флаги с королевскими инициалами и с геральдическим лебедем с поднятыми крыльями над королевской лодкой, флаг с цеховым гербом и с тем же лебедем - над остальными. Королевский хранитель облачен в форму, отделанную золотым шитьем, цеховые хранители - в современную спортивную одежду, но выдержанную в цеховых цветах.

"Ап, ап, ап!", - кричат загонщики. Им предстоит поймать и осмотреть не менее шести сотен сильных и строптивых птиц. Для того чтобы маркировать подрастающих лебедят, плывущих "в кильватере" за мамой с папой, нужно выловить обоих родителей и осмотреть их клейма. Потомство "смешанного" брака делится и маркируется поровну, а если число нечетное, лишний лебеденок "приписывается" по лебедю-отцу.

Метки, сообщающие о принадлежности - это просто надрезы на клюве. Один надрез - птица принадлежит красильщикам, два - виноделам. Без маркировки - лебедь королевский.

В сущности, зрелище маркировки нельзя назвать особенно увлекательным и волнующим. Подкупает полная серьезность, с которой процедура производится. Серьезность и заботливость по отношению к лебедям с окончанием маркировки отнюдь не снижается. В "Дейли телеграф", например, случаются объявления такого рода:

"Рулевых и владельцев лодок и катеров просят удвоить внимание при прохождении моста Итчен в связи с тем, что там после ссоры со своей супругой временно укрылся лебедь по имени Валерий".

Это вовсе не английский юмор, как можно было бы подумать, это сугубо деловая информация, и так ее и восприняли. Через пять дней в той же газете появилось объявление, снимающее все ограничения "при прохождении моста Итчен". Видимо, белокрылая пара помирилась, и лебедь-супруг вернулся в лоно семьи…