Перед восходом солнца Нил укутан белесоватым полотном тумана. Лодка бесшумно вспарывает это полотно, и капли воды, срываясь с весел, неслышно исчезает в нем. Берега не видно - огромные, цвета слоновой кости колонны растут прямо из этого плотного тумана. И невысоко над горизонтом "стоит звезда, как и сорок веков назад, над городом Рамсесидов".

Сорок веков назад на правом берегу Нила встали первые залы Карнака - храма, посвященного всемогущему богу Амону. Столетиями жрецы и фараоны расширяли, перестраивали этот храм, пристраивали все новые и новые залы, высекали статуи, ставили колонны.

Спустя пять веков рядом с Карнаком поднялось другое святилище Амона - Луксор, и оба храма соединила аллея сфинксов с бараньими головами. А вокруг этих святилищ вырос огромный город с десятками иных храмов, сменивший за тысячелетия много названий. Не изгладилось в памяти поколений только одно из них, упомянутое Гомером - "Стовратные Фивы".

Когда в предутреннее мгновение невидимое еще солнце трогало своими лучами серые камни Луксора и Карнака, "открывались ворота большого храма, и из них выносили ладью. Люди и боги толпились, радуясь тому, что свершилось, клики радости были слышны на земле и на небе. Толпа ликовала, громогласно воздавая хвалу славному богу Амону-Ра…".

Храмы Луксора и Карнака были не только местом поклонения Амону-Ра, "царю всех богов". Сюда древнеегипетские правители свозили со всего Египта и покоренных земель серебро, золото, драгоценности, статуи. Это были не только величественные сооружения, прославляющие фараонов, чьими повелениями они строились в течение веков. В глазах всех, кто торжественно и медленно, с песнопениями поднимался аллеей бесстрастных каменных сфинксов, застывших у Карнакского храма, через сорокаметровые гигантские ворота, охраняемые четырьмя изваяниями фараона-бога - это был символ мироздания.

Издали колонны храмов кажутся отстраненными от всего живого - величественные и строгие. Но колонны Луксора вблизи, - словно просека в густых и тихих зарослях папируса. Каменные стебли тянутся в небо и словно готовы с первыми лучами восходящего солнца распустить созревшие и сочные бутоны капителей.

Сейчас над ними каждый день расцветает лишь светлеющее утреннее небо. А тысячелетия назад они касались синего, покрытого нежной глазурью каменного свода, на котором неподвижно сверкали золотые звезды. Даже центральный зал Луксорского храма - темный и прохладный, построенный так, что ни один луч солнца не мог проникнуть в него - был создан как гимн жизни.

Только очень немногие имели право входить в этот зал, отгороженный от жизни мира толстыми стенами, где хранилась священная ладья. Эта ладья была подобна той, на которой бог Солнца ежедневно совершал свое путешествие по небу. Если Ра был милостив к людям, он ниспосылал на землю прохладу и умерял силу своих лучей, чтобы не иссохла земля и не отступила вода из Нила.

Третий храм… Его не было рядом с Луксором и Карнаком три с половиной тысячи лет. Он стоял с ними рядом всего лишь на протяжении одной человеческой жизни. Около 1400 года до нашей эры фараоном Египта стал Аменхотеп IV. Он отважился поднять царственную руку на привилегии жреческой верхушки. Он попытался дать права земледельцам. Он усомнился во всесилии Амона-Ра и отдал себя под покровительство солнечного же бога Атона, взяв имя Эхнатон. Он повелел поставить рядом с храмами не всевластного более Амона-Ра храм Атона… По прихоти истории этот фараон приснопамятен только специалистам, весь мир же запомнил только прекрасный лик его царственной супруги - Нефертити. Но речь не о ней.

Со смертью фараона-вольнодумца фиванские жрецы разрушили третий храм. О том, сколь грандиозно было это сооружение, могут поведать одни лишь цифры. Детали этого здания пошли на строительство других зданий, и археологи, и архитекторы обнаружили за последние шестьдесят лет двадцать пять тысяч блоков с рельефными изображениями сцен из жизни фараона Эхнатона и его жены, ритуальных процессий, обрядов.

Маловероятно, чтобы обычные способы археологического исследования позволили воссоздать облик недолговечного третьего храма, синтезировав все разрозненные детали. Однако же египтологи всего мира не теряли надежды на его реконструкцию. Все две с половиной тысячи найденных блоков подверглись формализованной обработке. Код учитывал цвет на изображениях, выполненных более тридцати веков назад, размеры человеческих фигур и предметов, характер иероглифов, повторяемость ритуальных сцен, повреждения блоков, углы падения и отражения солнечных лучей…

После этого в грандиознейший "тетрис" принялся играть компьютер. Он выдал несколько сотен вариантов комбинаций. После проведения раскопок на месте разрушенного храма осталось выбрать уже между несколькими десятками вариантов, что, впрочем, тоже задача не из легких. А время пока ждет, вот уже и мумия Эхнатона вернулась, наконец, в Каир после долгих перемещений по Европе, связанных с потрясениями ХХ века. Немцы отыскали и возвратили мумию, что совсем еще недавно считалось нереальным. Быть может, воплотится и мечта о третьем храме.

…На древнеегипетских рельефах эпохи Эхнатона у Солнца есть руки. Оно тянется к своим избранникам и касается священных голов фараонов и их жен. Вот и сегодня Солнце словно ищет их на остывших за ночь камнях и по-прежнему узнает изображения великих царей древности. Когда лодка легко и бесшумно причаливает к берегу, касаясь черным бортом зеленых камней древнего причала, вершины колонн меняют свой серый цвет на розовый. И последняя утренняя звезда, как и сорок веков назад, гаснет над городом Рамсесидов.