Все эти истории почерпнуты из донесений, казначейских ведомостей, докладов и выводов комиссий, эдиктов королей, судебных приговоров, судовых журналов, рапортов и частных писем, сохранившихся в библиотечных и архивных хранилищах. Именно там картины кораблекрушений и морских сражений прошлого обретают явь и реальность. Именно там хранятся еще не узнанные карты «островов сокровищ»…

А сами сокровища, отданные морем, нередко уплывают в частные коллекции. К счастью, не все. Вот, например, корабль «Слот тер Хооге», принадлежавший голландской Ост-Индской компании, вышедший из Нидерландов в 1724 году, все же вернулся обратно через двести пятьдесят с лишним лет. Правда, не целиком…

В ноябре 1724 года этот корабль, следующий в Батавию, попал в страшный шестидневный шторм и, потеряв ориентировку, наскочил на берег. Это произошло на северном побережье острова Порту-Санту в архипелаге Мадейра, «в месте, именуемом Порту-ду-Гильерми, в коем месте много рифов и скал, а сам остров тоже являет собой скалу». Больше часа построенное добросовестными голландскими корабелами судно выдерживало удары волн, после чего все же разломилось, и двести двадцать человек утонули. Крутая волна, разбивающаяся и по сей день о подножие скалы, не оставила надежд на спасение, а грохот шторма поглотил вопли отчаяния… Голландский консул сообщил 8 декабря 1724 года в Гаагу из Лиссабона о прибытии туда только тридцати трех спасшихся моряков.

Среди уцелевших был помощник капитана, который составил подробную опись затонувшего груза. За три моря «Слот тер Хооге» вез вино, масло и девятнадцать сундуков с серебряными слитками, мексиканскими пиастрами и голландскими гульденами. В современных мерах веса – тонны три серебра.

Голландский консул в Лиссабоне, переправляя печальную реляцию, писал, что ценности можно поднять. «Мне ведомо, что голландцы знакомы со среброловным делом, однако англичане, думается, успешнее справятся с ним. Глубина в месте крушения не превышает 10-12 саженей»… Действительно, англичане в XVIII веке владели техникой подъема грузов с затонувших кораблей. Изобретателем «ныряльной машины» - деревянной бочки с обтянутыми свиным салом кожей отверстиями для рук – был Джон Летбридж. В 1780 году Девонширское ученое общество выпустило «Наставление по подъему затонувших предметов», в котором в качестве иллюстрации был использован рисунок Летбриджа с картой острова Порту-Санту, изображением терпящего бедствие судна и с координатами – 33 градуса северной широты и 5 градусов западной долготы!

Собственно, многое удалось поднять и самому Летбриджу в 1725 году – в папке ведомостей Зееландской палаты сохранился и его контракт, и отчет о результатах работы. Мастер работал в бухте Порту-ду-Гильерми пять лет, поднял более половины груза и пушек, и полагал, «что остальное с Божией помощью достанет, если в будущем году выпадет 20-30 дней штиля». Но, похоже, Летбридж так и не дождался «у моря погоды». Часть этого «остального» подняли со дна только в семидесятые годы ХХ века. Официальная поисковая группа быстро отыскала судно. Первыми находками стали якоря, ядра, ружья, пушки, бутылки и пивные кружки, канаты, желтые кирпичи, служившие балластом на судах голландской Ост-Индской компании – почти полный комплект образцов груза. Единственное, чего не хватало – так это сокровищ.

Быстро выявился и главный враг подводных археологов – песок. Он «заливал» вырытые ямы раньше, чем его успевали оттеснять. И только при установке компрессора с трубами работы удалось продолжить. Коллекция росла, в ней фигурировали рулевой крюк, табакерки, пуговицы от камзолов, булавки, курительные трубки – и, наконец, ком слежавшихся серебряных гульденов и дукатов. Затем - серебряный слиток с печатью Зеландской палаты и стилизованной розой, гарантировавшей чистоту металла и точность веса – 1980 граммов, четыре амстердамских фунта. За ним – еще один такой же, другой, третий … и долгожданный сундук, стоявший впритык к скале и придавленный пушкой.