Последнее развлечение, пожалуй, уже недоступно. Все остальное, как и в начале ХХ века, когда мощнее "пампурче" двигателя не было, а вагоны без скамеек были полны, можно почувствовать и увидеть, если приехать в Сараево тем же путем по железной дороге. Многие так и поступают, ведь Сараево - город "транзитного туризма": мало кто, держащий путь к курортам на берегах Адриатики, не задерживается в боснийской столице хотя бы ненадолго.

С горного уступа, что у станции Быстрик, видна вся Сараевская котловина и весь город. Он похож на восточный ковер, который великоват для котловины - его края поднимается на крутые склоны. Края расшиты зубчатой каймой синих хвойных лесов, вытканная серебряной парчой речка Мильяцка делит город на две части. Ковер города заткан самыми разнообразными изображениями - тонкими белыми минаретами, колокольнями, башнями, пирамидальными тополями, высотными зданиями, домиками с покрытыми темной дранкой островерхими крышами. Есть и не повторяющиеся "вышивки" - магистрат и католический собор времен австрийского господства, серая крепость турецкого времени и древний городской рынок Баш-Чаршия…

Но поезд уже проехал Быстрик, и город с ковра превратился в настоящий. Он стоит здесь с римского времени. После развала империи котловину населяли готы, за ними - византийские греки, наконец, в VII веке сравнительно долго ее смогли удержать за собой славяне. Столица королевства боснийских славян называлась Врх-Босна, по имени реки, на которой стояла. В XIV веке с востока надвинулись полчища турков, и король Боснии Твртко II, стараясь сохранить относительную самостоятельность страны, вынужден был платить дань на две стороны - туркам и венграм. Но в XV веке Османская империя все же поглотила Боснию.

Город был переименован в Босна-Сарай, а позже - в Сарай-Ова (что означает "поле, прилегающее к дворцу"). Нужно отдать туркам должное - город при них изрядно похорошел - чтобы стать достойным резиденции султанского наместника. Выросли мечети, медресе, гостиницы-"ханы", караван-сараи, бани, мосты. Сараево стал одним из первых городов Европы, получивших водопровод, перестроивших торговые ряды на манер "гостиного двора" - ибо Восток уже знал "безистаны", предназначенные именно для приема многих "богатых гостей".

Годы правления наместника Гази-Хусрев-бега были золотым веком Сараева. "Восток" остался здесь именно с этого периода. Ислам приняло более трети населения, города полностью усвоили культурный образ жизни мусульманской Турции, но говорили по-прежнему на сербском и хорватском языках - или смеси обоих. И в наши дни более четверти населения Боснии в графе "национальность" указывает "мусульманин", но не всегда имеет в виду и вероисповедание. Так они называли себя, находясь еще в составе не так давно канувшей в лету Югославии, дабы отличить от сербов или хорватов, чьи предки не приняли ислама или позабыли его в бурных событиях XIX и ХХ веков.

На коньках крыш боснийских домов пять столетий сохранялись знаки, характеризующие религиозную принадлежность хозяина: православный или католический крест, полумесяц или просто острие. И еще - как дополнительная примета - густые деревянные сетки на окнах женской половины. Так было удобнее - любой прохожий - гость в поселке, путник, ищущий ночлега - сразу знал, с кем имеет дело и мог скорректировать свое поведение к общему удовольствию.

Кварталы Бар-Чаршии в Сараеве открываются Голубиной площадью, где кормятся и шумными тучами взлетают тысячи голубей, птиц, почитаемых в исламе. Здесь город снова превращается в ковер, где пестрыми переплетениями нитей стали и горожане, пришедшие за покупками, и туристы самых разнообразных национальностей.

На рынке можно увидеть боснийцев в национальных костюмах, поскольку так одеты - отчасти в силу традиции, отчасти для привлечения туристов - продавцы в лавках, кофейнях и кондитерских. Здесь выясняется, что чалму в Боснии носят не только мусульмане, она воспринимается здесь как вариант национального головного убора.

Рынок озвучен гулом голосов и перезвоном молоточков. Куюнджии - мастера по металлу - сидят, по-турецки поджав под себя ноги, стучат своими молоточками, и из - под рук у них выходят джезвы, кувшины, подносы, блюда с крышками для плова, комнатные фонари. Здесь же трудятся "крояч" - портные, вышивальщики, продают тут же связанные шерстяные чулки и платки, знаменитые сараевские ковры. Еще одна лавка вплетает свой голос в шум рынка - сверху донизу увешанная разной величины клетками с поющими на разные голоса обитателями…

Бар-Чаршия организована как восточный рынок - все лавки одновременно и мастерские. Они закрываются на ночь откидными щитами-ставнями, которые днем либо поднимаются вверх, образуя защищающий от солнца навес, либо откидываются вниз, на мостовую, и служат прилавком.

Самые же восточные заведения сараевского рынка, разумеется - кофейни и кондитерские, "посластичарни". Горячие блюда с серебряными крышками ждут на раскаленных жаровнях, а повар поочередно приподнимает крышки, предлагая богатый выбор своих произведений. В нишах над очагом вращаются на вертелах туши барашков. В кофейнях за низкими столиками сидят чинные мужчины в чалмах и туристы в шортиках.

Кофе душистый, с пряностями, истинно восточный, а к нему предлагают… Слоеную баклаву с грецкими орехами в медовой подливке, гурабие из рассыпчатого теста, суджук с лесными орехами, рахат-лукум. Запить это можно не только кофе, но и ледяной бузой, подаваемой в пивных кружках, и горячим салепом - напитком из клубней диких луговых орхидей. Салеп слегка пахнет ладаном, а подается в крошечных глиняных чашечках без ручек…