Само название местности было довольно неблагозвучно - Aigues-Mortes, мертвая вода. Впрочем, это название на самом деле было связано с открытой добычей соли, кристаллы которой поблескивали на траве и песке после высыхания любой лужицы.
У короля были свои резоны - он получал средиземноморский порт для торговли с Италией и странами востока, рассчитывал развернуть добычу соли в копях. Кроме того, нужно же было хоть как-то влиять на эти кому попало принадлежащие территории - подвластный Священной Римской Империи (будущей Германии) Прованс, английское владение Аквитанию… да тут еще и собственность арагонского короля - Монпелье… Болотистый же участок, облюбованный Луи Святым, принадлежал бенедиктинскому аббатству св. Плазмодиуса, и был приобретен королем за сходную цену.

И дело пошло - два широких рукотворных канала отвели воду с болот, вознеслись к небу сложенные из известняка, подкрашенного природной охрой, стены и башни (однако же, известняк пришлось вести в этот город на лодках из Бокера и Монпелье, поскольку камня с болот никак не хватило бы на строительство крепости), засверкали на солнце соляные горы. В новый город потянулось население, привлеченное щедрым даром короля - грамотой, освобождающей горожан от каких бы то ни было налогов в пользу государства.

В 1248 году Людовик IX сделал город базой крестового похода. Его флот комплектовали марсельцы, генуэзцы и венецианцы, к делу были привлечены консулы Генуи Николо Коменелли и Гильермо Бокканегра, и восемнадцать сотен христианских воинов вновь отправились на восток. На этот раз путь их лежал в Египет. После взятия Дамьетты воинская удача изменила Людовику, битва под Мансурой была проиграна, и король попал в плен. В Эгю-Морт с ним вернулись через четырнадцать лет только тридцать восемь рыцарей.

В 1270 году здесь была снаряжена новая экспедиция крестоносцев. Этот поход с самого начала был отмечен раздорами участников, в пути флот беспокоили и шторма, часть самовластных владетелей, отколовшись от основного войска, предалась самому настоящему пиратству… А в Тунисе, куда прибыл флот христианских государей, угасала эпидемия чумы. И Людовик IX стал одной из ее последних жертв.

Памятник Луи Святому стоит на центральной площади современного Эгю-Морт, причем изображен он там молодым - таким, каким строил город.

Город-порт же процветал и без своего царственного строителя. Возведение крепости завершилось при преемниках Людовика - Филиппе III Смелом и Филиппе IV Верном. Город был полностью обнесен четырехугольником стен общей длиною 1640 метров. Десять башен и пять ворот украсили этот каменный венец. Маяк на башне Констанции освещал вход в каналы с моря. Одиннадцатиметровая высота и почти трехметровая толщина стен не оставляла сомнений в их неприступности.

В 1421 - в пору Столетней войны - крепость была захвачена бургундцами. Не прямым штурмом, конечно, а хитростью и изменой. Тела арманьяков были сброшены в башню, получившую потом имя "башня Бургундцев". А чтобы смертоносные пары разложения не тронули новых хозяев крепости, башню доверху засыпали солью из знаменитых копей Aigues-Mortes. "Бургундская соль" - этот страшный образ долго еще упоминался в песнях Юга…

Годы не влияли на прочность стен, но старилось само море. Берег отступил, каналы заплыли песком, и корабли уже не могли даже близко подойти к недавнему порту. Прованс наконец вошел в состав Франции в 1481 году, и порт Эгю-Морт совсем перестал быть нужным рядом с Марселем. Меж тем, того же никак нельзя было сказать о крепости Эгю-Морт.

Генрих IV отвел гугенотам южные земли нантским эдиктом 1598 года, но в 1685 году Людовик XIV нарушил соглашение. И над Европой и Францией вновь прозвучали раскаты грома религиозной войны - "войны камизаров". Башня Констанции была превращена в тюрьму для непокорных. Кстати сказать, гугеноты были не первыми узниками крепости - здесь содержали и осужденных рыцарей-тамплиеров. Какая мрачная ирония - маяк, луч света во спасение наверху башни и казематы для еретиков внизу…

В 1703 году Абрахам Мазель, один из лидеров камизаров, осуществил свой дерзкий побег вместе с шестнадцатью единоверцами. Для того, чтобы вырваться на свободу, им хватило узкой бойницы - в которую и стрелы-то не всегда попадали при осадах. На счастье беглецов, бойницы давно не осматривали, некоторые камни выкрошились и были вынуты руками…

С 1715 года в этой тюрьме содержали только женщин. Обращались с ними сурово, и многие не выдерживали и отрекались от своей веры. Мари Дюран осталась тверда и провела в заключении 38 лет. А ведь бросили ее в тюрьму совсем молоденькой девочкой - для того, чтобы оказывать давление на ее брата, протестантского священника. И священник Пьер Дюран, и Мари не изменили своим убеждениям.
Именно Мари приписывается надпись, выцарапанная на камне в одной из стен темницы. Надпись хорошо видна и в наши дни. Она содержит только одно слово - "resistez" - "сопротивляйся" - призыв, из самого сердца идущий к несломленным братьям.